Хранители аморального.

Христианство очень упорно старалось научить людей, что является правильным, а что неправильным. Язычники во всем мире должны были быть преобразованы в благочестивых христиан, даже если для того, чтобы убедить их, нужно было применять насилие. Христианская церковь имела монополию на «Благость» и все другие религии или философии были, по словам этих узких рамок, созданными дьяволом для того, чтобы сбить людей с пути праведного. Христианское понятие о том, что есть добро и зло вскоре стало полезным инструментом власти; если люди не делают то, что приказывают государство и церковь, они являются злыми. Первейшим моральным правилом в христианстве всегда было послушание. Только через слепое повиновение властям человек мог надеяться на спасение. Даже сейчас, когда христианство начал терять свою власть над людьми, многие его моральные понятия сохранились.
Христианство является резко дуалистической религией. Есть только «добро» и «зло», «правильное» и «неправильное». Поскольку христианство строится на этике служебных обязанностей, никаких нюансов не может существовать. К сожалению, реальность совсем не так проста. Совершенно невозможно сузить все действия к «добру» и «злу».
Это не означает, однако, что маг не следует и не уважает коллективные соглашения, поскольку они необходимы для того, чтобы люди имели возможность сосуществовать и создавать вещи вместе. Термин субъективная этика часто неправильно понимается как аморальность. Разница между субъективной и объективной этикой в том, что с субъективная этика человека лично отличает и выбирает то, что правильно и что неправильно, и также лично принимает полную ответственность за все действия, в то время как объективная этика позволяет «долгу» решать, что правильно и что неправильно, и таким образом, не несет личной ответственности покуда каждый следует тому, что воспринимается как общие правила. Большинство людей, вероятно, основываются на комбинации этих двух точек зрения, с тенденцией к одной из них.
Священники рассматривали человеческую сексуальность как нечто грязное: дьявол, как считается, постоянно искушает людей совершать грех и единственная функция секса - это рождение детей. Все удовольствие заставляет людей забыть божественное. Но для большинства темных магов, удовольствие есть смысл сексуальности, поскольку удовольствие увеличивает волю к жизни, и темные и светлые учения согласны с этим. Различие мнений в отношении этих представлений заключается в том, что учение света видит только опасность, в то время как темный маг видит смысл. Согласно религии света воля к жизни является корнем всего зла и всех страданий. Таким образом, они проповедуют, что люди должны жить, так контролируемо и просто, что исчезает желание жить. Всего, что добавляет остроты в жизни, следует избегать, так как за радостью приходит страдание, поэтому радость - есть зло. Для темного мага воля к жизни является необходимым условием реального существования. Поэтому он/она стремится наслаждаться жизнью. Многие мысли, стоящие за гедонизмом можно также найти в темном знании; то, что действительно хорошо - является истинной радостью. Через радость увеличивается желание жить. Человек превращается в более живого и более интенсивного, человек испытывает истинную радость и удовлетворение.
Во многих религиях страдания использовались для того, чтобы напугать людей и держать их в повиновении. Грешный человек жил под страхом ада или возрождения в жизнь, полную страданий. Сторонники христианства думали, что они могут заставить людей любить через страх Божий, но принудительная любовь не является реальной и, следовательно, ничего не стоит. Это только создает конфликты между идеалами и инстинктами, между тем, что «должен» любить, и тем, что любишь на самом деле. Крестовые походы или сожжение ведьм являются примерами темной стороны этого «Бога, почитающего моральную любовь». Только те, кто верен себе, действительно могут любить. Умирающий мученик является интересным, но потенциально опасным, символом. Идея полного самоуничтожения ради других является несбалансированным и разрушительным образом для человека, как для индивида, так и для всего мира. Умирающий мученик неизбежно отбрасывает весьма разрушительную тень; тень, которой мы, как наследники христианства должны сознательно противостоять и возможно интегрировать, чтобы избежать её контроля. Христианство потеряло свою власть над человеком в некоторых областях, но оно оставило наследство: страх часто означает больше, чем любовь.